<h3><strong>ВВЕДЕНИЕ</strong></h3>

С началом специальной военной операции России в Украине 24 февраля 2022 г. мировое сообщество столкнулось с серьёзным обострением международной напряжённости, которое коснулось не только России и Запада. Санкционная политика стала центром внешнеполитической деятельности Вашингтона в отношении России, и основной фокус его интереса сместился на европейское направление. Однако Китайская Народная Республика не ушла на периферию внешнеполитической линии американской администрации, а наоборот ситуация российско-украинского военного противостояния используется в качестве дополнительного инструмента давления на Пекин. «Китай и США имеют непримиримые ценностные различия. США считают свои ценности универсальными и высшими, в то время как Китай считает их злыми и варварскими» [Козлов В.О., Баяк А., 2022].

<h3><strong>СОПЕРНИЧЕСТВО США И КИТАЯ </strong><strong>В ИНДО-ТИХООКЕАНСКОМ РЕГИОНЕ</strong></h3>

Контакты США и Китая активизировались после начала российской спецоперации в Украине. В апреле 2022 г. советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан и член политбюро ЦК КПК, ответственный за международные дела Ян Цзечи провели обстоятельную встречу в Риме. По мнению американской стороны, говорили о позиции КНР по украинскому вопросу и о связях Пекина и Москвы [1]. Китайская сторона указывала на необходимость планомерно обсуждать китайско-американские отношения, прежде всего в сфере экономики, вне зависимости от текущих международных обстоятельств [2]. Иными словами, Вашингтон хотел бы придать встрече чрезвычайный характер, а Китай – рассматривать его как продолжение диалога по стратегической стабильности.

Почему незападный мир не поддерживает западную точку зрения о российской спецоперации на Украине? Для них (и Китая) – это региональный конфликт, виновником которого является политика США и НАТО в Европе. Для КНР – лишний удобный способ напомнить об угрозе однополярного миропорядка с гегемонией США. Министр иностранных дел Китая Ван И незадолго до начала военного конфликта, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности, отметил, что «европейцам необходимо как следует подумать о целесообразности расширения НАТО, угрожающего миру и безопасности в мире» [3].

До сих пор не опубликована национальная стратегия по безопасности администрации Байдена. Но вряд ли стоит сомневаться по поводу того, что Китай является главным соперником США, и необходимость давления на него – внешнеполитический приоритет американской внешней политики. Ситуация с неприсоединением Китая к санкциям против России – удобный повод дополнительного давления на Пекин со стороны «коллективного Запада». Недавний саммит Четвёрки (Четырёхсторонний диалог по безопасности - <em>QUAD</em>, <em>Quadrilateral</em><em> </em><em>Security</em><em> </em><em>Dialogue</em>) в Токио стал поводом протестировать это единство. Четырёхсторонний альянс по безопасности с участием США, Австралии, Японии и Индии с самого начала был группировкой, объединённой прежде всего под антикитайскими лозунгами. Однако на прошедшем 24 мая 2022 г. в Токио саммите лидеров Четвёрки — уже четвёртом с марта прошлого года — первой темой «для затравки» стала ситуация на Украине и критика действий России. «Серьёзный инцидент, в корне пошатнувший основанный на верховенстве закона международный порядок, который мы ценим, произошёл с тех пор, как мы встречались в сентябре прошлого года» [4], — отметил в своей вступительной речи хозяин мероприятия японский премьер-министр Фумио Кисида. Но долго и нудно рассказывать о неприятии в Токио российских действий на Украине Кисида при этом не стал (это и так хорошо известно). И сразу же перешёл к тому, что случившееся лишь подчеркнуло необходимость существования «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона», чтобы подобные события не произошли здесь. Вероятно, он подразумевал потенциальное нападение Китая на Тайвань для «воссоединения» исторических китайских земель.

Саммит ЧСДБ стал финальной точкой первого азиатского турне Джо Байдена. Его главная цель заключалась в том, чтобы показать союзникам в Азии, что события на Украине не отвлекли внимания США, которые глава Белого дома даже причислил к «индо-тихоокеанским державам», от происходящего в этом регионе. А заодно попытался «зацементировать» позицию, что против Китая, давно назначенного Вашингтоном и союзниками главным недругом «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона», бороться лучше сообща. По итогам встречи лидеры Четвёрки дали старт инициативе по охране морских границ, которая при помощи спутников практически в режиме реального времени даст возможность вести морскую разведку и отслеживать незаконный рыбный промысел, в котором чаще всего винили китайцев [5].

Кроме того, США, Индия, Австралия и Япония договорились о партнёрстве в сфере кибербезопасности и совместном противодействии киберугрозам, в чем сложно было не увидеть намек на противодействие Китаю. Участники также условились совместно повышать устойчивость цепочки поставок в регионе и сообща внедрять «открытые и безопасные телекоммуникационные технологии в регионе» (не допускать внедрения туда китайского гиганта «Хуавей» (<em>Huawei</em><em> </em><em>Technologies</em><em> </em><em>Co</em><em>. </em><em>Ltd</em><em>.</em>).

Финальным аккордом стало итоговое заявление лидеров Четвёрки, в котором они «решительно выступили против любых принудительных, провокационных или односторонних действий, направленных на изменение статус-кво и усиление напряженности в регионе, таких как милитаризация спорных объектов, опасное использование судов береговой охраны и морской милиции, а также усилия по срыву деятельности других стран по разработке морских ресурсов» [5].

Китай при этом не был ни разу упомянут открыто. Но реакция Пекина не оставила никаких сомнений, что дружит Четвёрка именно против него. Ещё до начала саммита МИД КНР обрушилось на Четырёхсторонний договор по безопасности за «дестабилизацию» региона, обвинив американцев в попытках сдержать Китай и сделать страны Азии «пешками американской гегемонии» [6].

<h3><strong>ТАЙВАНЬСКИЙ ВОПРОС </strong></h3>

Для Китая украинская проблематика и реакция на неё Вашингтона показательна и в контексте его собственных проблем, связанных с Тайванем. В мире до сих пор существуют разногласия и путаница в отношении официального статуса острова. Согласно позиции правительства КНР, он является неотъемлемой частью Китая. КНР рассматривает Тайвань как отколовшуюся провинцию, которую она пообещала вернуть в случае необходимости силой. Но лидеры Тайваня действуют обособленно от Пекина.

Отношения между Китаем и Тайванем стали радикально улучшаться в 2008 г.: представитель Гоминьдан Ма Инцзю смог значительно улучшить экономические связи Пекина и Тайбэя. Но пришедшая к власти в 2016 г. представительница демократов Цай Инвэнь выступила против сближения острова с КНР. В январе 2020 г. Цай Инвэнь с большим отрывом вновь победила на выборах, и с тех пор политический диалог Тайваня с Китаем остаётся весьма напряжённым. Несмотря на политические разногласия, экономические связи сторон остаются значительными. В 2021 г. размер инвестиций тайваньских компаний в Китай составил около 60 млрд долл. Кроме того, на материке живёт почти миллион тайваньцев, многие из которых управляют тайваньскими заводами.

Вашингтон, пожалуй, самый важный союзник Тайбэя, особенно что касается сотрудничества по линии обороны. Через Тайваньский пролив регулярно проходят военные американские корабли, а сам Тайвань покупает американское оружие. Белый дом активно использует связанный с островом территориальный вопрос для давления на Пекин. Тайвань присоединился также к антироссийским санкциям и запретил поставку микрочипов на территорию России [7]. «Вашингтон намеренно сохраняет двусмысленность касательно статуса Тайваня, одновременно негласно поощряя Тайбэй на различные необдуманные заявления по поводу "независимости" острова, при этом не допускает скатываться ситуации в непредсказуемую зону военного конфликта», – полагает эксперт Российского института стратегических исследований В. Сведенцов [8]

<h3><strong>РОЛЬ РОССИИ В АМЕРИКАНО-КИТАЙСКОМ </strong><strong>ПРОТИВОСТОЯНИИ</strong></h3>

Немаловажным остаётся вопрос о том, насколько далеко Китай пойдёт в своей поддержке России и разрыве с США. В настоящее время объём американо-китайской торговли достиг небывало высокого показателя – 755 млрд долл. (с Россией – 146,88 млрд). Это примерно 12% торгового оборота КНР в 2021 г. Однако следует отметить, что, несмотря на идущую с конца 2017 г. торговую войну между КНР и США, происходит неуклонный рост товарооборота между этими странами. По-прежнему США находится в большой зависимости от КНР в силу того, что суммарный дефицит торговли США с КНР за последние годы стремительно растёт. В результате более высоких темпов роста ВВП КНР за последние годы экономика США оказалась в большой зависимости от китайского экспорта не только в сфере дешёвых предметов потребления, но и высокотехнологичной продукции в сфере информационных технологий (<em>IT</em><em>)</em>, без которой США уже не могут производить свою конкурентоспособную высокотехнологичную продукцию на экспорт.

Российское правительство в политике дедолларизации, ставшей острой необходимостью в связи с жесточайшими санкциями Вашингтона, делает ставку на юань в качестве ключевой иностранной валюты для хранения резервов РФ. Процесс этот начался в 2014 г., но значительно активизировался в 2018–2021 г., когда доля юаня в валютной корзине Центрального банка РФ достигла 17,1% [9], таким образом появилась возможность уберечь часть резервов от санкций со стороны Запада. Однако перспективы закрепления юаня в качестве мировой резервной валюты в эпоху трансформации системы международных отношений представляются весьма сомнительными. Первая причина заключается в том, что юань не является свободно конвертируемой валютой, и китайский ЦБ находится в прямой зависимости от правительства. Вторая причина состоит в том, что доля юаня в мировых резервах по-прежнему уступает даже британскому фунту, и юаню придётся пройти длинный путь для того, чтобы потеснить американский доллар.

Ещё одним примером ограниченности китайской помощи России после начала масштабной санкционной атаки со стороны стран Запада является ситуация с китайской платёжной системой <em>Union</em><em> </em><em>Pay</em>. После ухода систем «Виза» (<em>Visa</em><em>)</em> и «Мастеркард» (<em>Mastercard</em><em>)</em> из России ведущие российские банки анонсировали массовый выпуск карт <em>Union</em><em> </em><em>Pay</em>. Однако этого так и не произошло, и ни один новый российский банк не был подключён к китайской платёжной системе. Существенный сдерживающий фактор для Пекина – опасение вторичных западных санкций и углубления конфронтации с Вашингтоном и его союзниками.

Показательной стала также ситуация с рынком энергоносителей. Несмотря на рекордный рост закупок российской нефти китайскими компаниям в условиях вынужденного сокращения российского экспорта в Европу в связи с санкциями, Пекин и здесь действует осторожно. Закупку российской нефти осуществляют в основном частные китайские компании. КНР также вышли из совместного с НОВАТЭК проекта по строительству терминалов СПГ [10].

США крайне встревожены потенциальной китайской помощью – экономической или иной. И не только по той причине, что она препятствует подрыву российского потенциала. Это возможный поворотный момент в отношениях двух стран, начавшийся с «размежевания» при Д. Трампе и тарифной войны. По мнению российского исследователя Ф. Лукьянова, «решение КНР более или менее открыто встать на сторону России (не на словах, а на деле) будет значить, что, с точки зрения Китая, появилось нечто более важное, чем материальная выгода. Либо эта самая выгода трактуется теперь китайцами иначе, исходя из неизбежно грядущих перемен на международной арене» [11].

<h3><strong>ЗАКЛЮЧЕНИЕ</strong></h3>

Российская специальная операция на Украине резко ускорила переустройство системы международных отношений. Процесс прошёл уже несколько стадий, включая пандемию, которая послужила мощным катализатором изменений на международной арене. Но сейчас эрозия международной системы в том виде, как она сложилась во второй половине прошлого века и сохранялась, угасая, в первые два десятилетия нынешнего, вступила в качественно иную фазу. После текущей трансформации системы международных отношений мы получим совершенно другую структуру – без международных институтов, возникших за предыдущие годы после Второй мировой войны. При этом с совершенно новой расстановкой сил, для которой американо-китайские отношения носят принципиальный характер.

Пекин находится в достаточно непростой ситуации. Истёкшие десятилетия были для Китая весьма благоприятными, и активная экономическая кооперация с США стала катализатором бурного экономического роста Китая в прошедшие десятилетия, но и возврата к прежней международной ситуации и дотрамповским временам не будет. Китайское правительство возлагало надежды на улучшение отношений с приходом Дж. Байдена и администрации демократов, однако этим надеждам не суждено было сбыться. Китайское руководство отдаёт себе отчёт в том, что гипотетическое решение Западом «российского вопроса» будет означать, что на повестке дня главным станет китайский вопрос. Конечно, можно исходить из принципа, что Пекину просто нужно отсрочить этот момент, чтобы лучше подготовиться. Тем не менее, наиболее вероятным сценарием является обострение противостояния, когда санкционное и иное, невоенное, давление Вашингтона и союзников на Китай усиливается, а как следствие – необходимость подготовки Пекина к подобному варианту развития событий велика.